Elles étaient douze femmes

 Жили-были двенадцать женщин

   1940 - Франция (80 мин)

     Произв. Filmsonor

     Реж. ЖОРЖ ЛАКОМБ

     Сцен. Ив Миранд

     Опер. Виктор Армениз

     Муз. Марсель Латтес

     В ролях Габи Морле (мадам Марион), Франсуаз Розе (герцогиня де Вимёз), Мишлин Прель (Люси), Бетти Стокфельд (княгиня Кадикофф), Бланшетт Брюнуа (Женевьева), Симона Беррио (мадам Бернье), Симона Ренан (Габи), Мила Парели (мадам де Витрак), Марион Дельбо (мадам де Бельер), Примероз Пере (Жанин де Вимёз), Памела Стирлинг (мадам де Тюржи), Нина Мираль (служанка).

   Париж, вскоре после начала войны. Несколько женщин из высшего общества, одетые в противогазы, оказываются в одном подвале во время воздушной тревоги. Они решают создать благотворительное общество, чтобы скрашивать жизнь одиноким солдатам, отправляя им посылки с роскошными, но необходимыми, на женский взгляд, товарами: одеколоном, шампанским и т. д. Для этого дамам требуется финансовая поддержка соседки, мадам Марион, на которую они привыкли смотреть свысока, поскольку она ведет беспорядочную жизнь и свою дочь Женевьеву вырастила в одиночку. Княгиня Кадикофф берет на себя роль посредницы, и вскоре мадам Марион соглашается финансировать организацию. Она предлагает всем женщинам поработать у нее, а затем, учитывая перебои с транспортом и прочие повседневные неудобства, вызванные войной, - поселиться в ее доме.

   Гостьи вскоре оказываются очарованы щедростью, преданностью и деликатностью своей хозяйки - все, кроме герцогини де Вимёз, которая, хоть и получила приют у мадам Марион первой, неудачно поскользнувшись на тротуаре, но так и не сложила оружия. Габи, подруга герцогини и любовница герцога, распускает слух, будто мадам Марион все подстроила нарочно ради того, чтобы выдать дочь замуж за сына мадам Бернье, одной из учредительниц организации, и таким образом открыть дочери дорогу в высший свет. На самом деле молодые люди знакомы с детства и давно влюблены друг в друга. Мадам Марион не знала об этом, а мадам Бернье, получив письмо от мужа, от своего имени просит у мадам Марион руки ее дочери для своего сына.

   ► Снятый и выпущенный на экраны в 1-е месяцы войны, еще до поражения, фильм использует тот же прием, что и Девушки в мундирах, Mädchen in Uniform Леонтины Саган или Женщины, The Women Джорджа Кьюкора: показывает зрителю только персонажей женского пола, поскольку мужья и сыновья - на фронте. Жорж Лакомб обеспечил техническую постановку, однако творческая сторона картины отражает личность одного лишь Ива Миранда. Фильм начинается с весьма необычного эпизода, в котором на всех героинях, усевшихся вокруг стола, надеты противогазы. Они болтают между собой, но из-за масок мы не можем разобрать почти ни слова из того, что они говорят.

   После Семи мужчин и одной женщины, Sept hommes et une femme, 1936, Парижского кафе, Café de Paris, За фасадом, Derrière la façade и Париж-Нью-Йорк, Paris - New-York, 1940 это 5-е и последнее «сатирическое полотно» от Миранда, рисующее злой, ироничный портрет общества в образе разных персонажей, собранных в одном месте. Оставив в стороне привычное для тех лет женоненавистничество, Миранд отказывается видеть в женщине отдельную расу или универсальную сущность. Его интересует коллекция персонажей, тонко и узнаваемо отражающих главные недостатки и далее пороки определенного социального слоя. А именно, в данном случае - лицемерие и легкомысленную злобность аристократического мирка, который до такой степени гордится своими привилегиями и предрассудками, что именует себя «высшим светом». По контрасту с ним Миранд с удовольствием превозносит щедрое простодушие, увлеченную преданность «женщины без положения», которой и достаются все зрительские симпатии. Но в отличие от Парижского кафе или За фасадом сквозь сатирический порыв, провоцируя на едкие раздумья, часто пробивается некое приглушенное и леденящее чувство. Дело в том, что Жили-были двенадцать женщин - не просто фильм о конце эпохи, но почти что надгробная речь об этой эпохе, характерные особенности, добродетели и пороки которой не переживут начавшейся войны. Можно даже почувствовать, как в Миранде зарождается безразличие к этим смешным марионеткам, которым вскоре предстоит отправиться в музей. И, если задуматься, он, собрав героинь в импровизированном общежитии без всяких классовых различий, вкладывает в их уста нечто вроде вселенского гимна в честь противоположного пола - «наших мужчин», которых от них отделяют расстояние и опасность.